Глава 8: Климат

А что насчет активистов по окружающей среде, которые говорят: «Разумеется эгалитарность, выявление подсознательного расизма и классового неравенства, предоставление голоса маргеналам и общинам, проповедующих ненасилие, умение по-настоящему слушать, и так далее, цели весьма полезные, но мы говорим о спасении человечества. Мы должны добиться сокращения выбросов диоксида углерода людьми всеми возможными способами. Все остальное может подождать. Ничто не будет иметь значение, если мы не остановим 6-8 градусное повышение температур, по причине нашего образа жизни. Следовательно посвящать себя социальным проблемам – несколько фривольное занятие.»

Возможно это и не выглядит явным, но подобное видение является еще одной версией Истории Разделения, согласно которой вселенная состоит из множества независимых явлений. Согласно ней, пренебрежение лидерами по защите окружающей среды своей семьей или беря на работу уборщика за минимальную зарплату никак не влияет на глобальное изменение климата. Квантовая механика с ее отсутствием различия между я и другими, объектом и вселенной, наблюдателем и объектом наблюдения предлагает нам новое интуитиваное видение об устройстве реальности. Нельзя сказать, что это «доказывает» то, что изменив наши верования и отношения, вы автоматически улучшим окружающую среду. Однако это предполагает присутствие принципа взаимосвязи, согласно которого каждое действие имеет поистине космическое значение. Но даже не беря во внимание этот принцип из квантовой физики, мы можем понять его значение благодаря простому вопросу, «В чем заключается причина глобального изменения климата?» Выбросы диоксида углерода и другие парниковые газы. «Хорошо, а в чем их причина?» Возможно потребительство, технологическая надменность, и рост, важная составляющая финансовой системы. «А в чем их причина?» В конечном итоге это властвующие идеологии, правящие миром, определяющая мифология нашей цивилизации, которую я назвал Историей Разделения.

Выбросы диоксида углерода не изменятся, пока все остальное, что их вызывает тоже не изменится. Не достаточно просто желать сокращение выбросов диоксида углерода, что показала катастрофическая неудача соглашений о защите окружающей среды, подписанных в Рио Де Жанейро в 1990. Мир торжественно пообещал заморозить выбросы диоксида углерода; спустя 20 лет они повысились на 50%. Повышающийся уровань деоксида углерода в атмосфере не отделим от другой стороны Истории Разделения. Соответственно, любое действие направленное на одну из этих сторон, также направлено на климатические изменения.

Иногда сложная запутанная паутина связей видна сквозь обычные линзы причинности. Те, кто борятся за легализацию марихуаны, могут указать на экологичские преимущества растительных медикаментов, противопоставив их технологической, энергозатратной, основанной на химии фармацевтики, потенциалу биотоплива индустриальной конопли, или даже на то, как курение марихуаны ослабевает стремление человека участвовать в индустриальной системе. В других направлениях активизма, причинно-следственая связь с глобальным изменением климата не столь явна. Как насчет равенство браков? Прекращение торговли людьми? Предоставление убежища бездомным? Согласно пониманию причинности раздельного «я», сложно понять как они взаимосвязаны.

Давайте зададимся вопросом: «Какой человек политически пассивен, голосует от страха и ненависти, предается бесконечному материальному накопительству, и боится перемен?» Такое поведение вписанно в доминирующее видение мира, и, следовательно, в наши институты, проистекающие из них. Отрезанные от природы, от общины, финансово незащищенные, отчужденные от наших собственных тел, в ловушке раздельных я, постоянно жаждущих вернуть свою потерянную сущность, мы не можем не укреплять поведение и системы, которые ведут к климатическим изменениям. Наше решение проблемы должно коснуться фундаментального уровня, который называется духовностью.

Именно сюда уходит корень коллективной болезни, из которой глобальной потепление – лишь симптоматическая лихорадка. Остерегайтесь мер, направленных на ближайшую причину симптома, оставляя более глубинные причины нетронутыми. Уже сейчас оправдывается фрекинг, атомная энергия и другие экологически разрушительные действия на основе того, что они уменьшат климатические изменения. Технологические идеалогии предлагают обширные геоинженерные схемы по наполнению стратосферы серной кислотой и океанов железом, действия, которые могут привести к непредсказуемым последствиям, и являются продолжением того же мыслительного процесса по использованию и контролю природы, который находится в сердце нашего экологического затруднения.

По этой причине, я не воспринимаю коневенциональное повествование о глобальном потеплении, где сокращение выбросов диоксида углерода в атмосферу является главным приоритетом. Это повествование слишком легко свести к централизованным решениям и менталитету увеличивающихся или уменьшающихся чисел. Оно категоризирует все маленькие, локальные дела, которые мы должны делать, чтобы создать более прекрасный мир, и ради некоего единого дела мы якобы должны всем этим пожертвовать. Это менталитет войны, в которой преследование конечной цели стоит выше угрызений совести относительно способов, оправдывая любую жертву. Мы как общество зависимы от этого мышления; поэтому Антитеррористическая Война заменила Холодную Войну, и если изменение климата перестанет быть казусом белли, мы совершенно точно найдет чем его заменить – скажем, астеройд должен будет врезаться в Землю – лишь бы оправдать военный менталитет.

Военный менталитет, который оправдывает и призывает к жертвам ради Победы, сродни менталитету ростовщичества. Как я описал в “Священной экономике”, денежная система, вроде нашей, основана на процентном долге, что ведет к росту денежной сферы и конвертации многого в единое – разнообразные ценности в единое количество, называемое стоимостью. Общество становится все более монетизированным, ее члены принимают как должное, что деньги – ключ к удовлетворению любой потребности и желания. Деньги, униварсальный способ, также становится униварсальной конечной целью. Как и рай техноутопии или конечная победа в войне против зла, деньги становятся богом с неутолимой жаждой к жертвам. Преследование денег пожирает маленькие и несчитанные действия и отношения, которые делают жизнь по-настоящему богатой, но никакие числа не могут их оправдать. Когда цель – деньги, все что невозможно в них перевести теряет смысл.

Тоже самое происходит и с войной, и любой кампанией по достижению великой, единой цели. Если вы когда-либо боролись за спасение мира, вы наверняка заметили, что все маленькие вещи, которые делают жизнь богатой теряют важность и забываются. Вы можете задаться вопросом, “Что за революцию я здесь зачинаю? Какой жизненный опыт я использую в качестве примера?” Это важные вопросы! Если так, то их нельзя игнорировать, как говорит наша интуиция, кризис современности идет с самого низа.

Есть опасность, что проблемы по климатическим изменениям заслоняют другие важные вопросы по окружающей среде: вырубание лесов, заболачивание, сокращение рыбных ресурсов, радиоктивные отходы, аварии на атомных электростанциях, токсичные отходы, фармацевтическое загрязнение, электромагнитное загрязнение, разрушение местобитания, эрозия почв, исчезновение видов, высыхание водоносных слоев и источников свежей воды, загрязнение воздуха и потеря биологического разнообразия. Некоторое из того, что нам необходимо сделать, чтобы сократить выбросы диоксида углерода связаны с решением этих проблем; в других случаях очевидной связи нет. Если благополучие коралового рифа или пусть даже одного пруда, не связана с будущим цивилизации через климатические изменения, значит ли это, что нам должно быть наплевать на них? Фокусировка на выбросах парниковых газов подчеркивает то, что возможно подсчитать, одновременно делая то, что невозможно подсчитать – осмелюсь назвать это священным – невидимым. Защита окружающей среды сокращено до игры в числа. Как общество мы довольны таким положением вещей, но я думаю, что сдвиг должен быть глубже. Мы должны вступить в прямое, заботливое, чувственное отношение с этим лесом, этой горой, этой рекой, этим крошечным куском земли, и защищать его ради его самого, а не ради скарытого мотива. Это не означает отрицание наличия парниковых газов, но в конце концов наше спасение придет из востановления прямого отношения с тем, что живо вокруг нас.

Мы коственно принижаем прямое отношение, когда находим причину в парниковых газах, причины почему мы против фрекинга, экскавации битуминозных песков и горных вершин. Мы соглашаемся с менталитетом, жертвующим местное и конкретное ради глобального и абстрактного. В этом заключена опасность. Числа можно манипулировать; данные можно не правильно интерпретировать. Например, скептики глобального потепления указывают на то, что атмосферные температуры остались такими же, как и в 1997 (но как насчет оканов?). Скорее всего они вновь повысятся, и что если нас ожидает не потепление, а жесткие климатические скачки, поскольку составляющие компоненты атмосферы меняются с беспрецендентной скоростью, одновременно с чем деградируются гомеопатические системы контроля в лесах и океанах? Или что если некая геоинженерная схема понизила бы уровень диоксида углерода в атмосфере, или бы обещала этого добиться? В таком случае опонетны фрекинга и экскавации потеряли бы опору в их доводах. Поэтому, в дополнении к мерам системных уровней по климатическому изменению (например, система оплата-по-дивидентам за углеродное топливо), мы должны аппелировать напрямую к нашей любви к настоящим, местным, уникальным и невосполнимым земле и воде. Никакое количество данных не может затуманить любовь. Может затуманить “общее количество вырубленных гектаров,” но не любовь к лесу. Мы должны основывать борьбу за сохраниение окружающей среды на чем-то еще кроме данных.

Насколько я скептичен по поводу конвенциональной истории об изменении климата, я еще более скептичен по поводу скептицизма в адрес изменения климата. Большая часть скептиков отвечают на любую обеспокоенность о состоянии окружающей среды, той же самодовольной уверенностью, что Земля может выдержать все, что бы мы с ней не далали. Вопрос о изменении климата пришел из важного осознания, которое достаточно ново для нашей цивилизации: мы не отделены от природы; чего бы мы не делали с миром, мы делаем с собой; мы есть часть динамического баланса Земли и должны действовать как ответственные члены общины всей жизни на планете. Многие скептики изменения климата мечтают о более простом времене, об истории, в которой вы жили на Земле, не являясь ее частью.

В Истории Межсуществования мы должны ожидать, что любой дисбаланс в нашем обществе и коллективной психологии будет отражаться в аналогичном дисбалансе в Земных процессах. Диоксид углерода и другие парниковые газы безусловно добавляют к дистабилизации климата. Еще более опасна вырубка леса, потому что леса столь важны для сохранения планетарного гомеостаза (и не только, как поглотитель углерода). Со здоровыми лесами, планета лучше сопротивляется. В свою очередь лес не просто набор деревьев: они сложные существа, у которых каждый вид добавляет к общему благополучию, это означает, что биоразнообразие – это дополнительный фактор в регулировки климата. Помимо вырубки, уменьшение видов деревьев по всему миру остается загадкой для ученых: причиной называют жука, грибок и так далее. Но почему они стали восприимчивы к паразитам? Кислотный дождь обнажает алюминий из земли? Слой озона повреждает листья? Стресс от засухи? Жара из-за глобального потепления? Увеличение поголовья оленей из-за истребления их естественными хищниками? Экзогенные насекомые? Увеличение популяций насекомых из-за исчезновения видов птиц?

Или все вместе взятое? Возможно за всеми этим векторами исчезновения лесов и климатической нестабильности лежит общий принцип, который невозможно избежать. Все вышеперечисленное проистекает от общего психоза в нашем обществе. Точнее от разделения между природой и друг другом, на чем построены все наши системы денег, технологии, индустрии и прочие. Они проецируются на наш разум. Идеология контроля говорит, что если мы найдем “причину,” то мы сможем контролировать изменение климата. Хорошо, но что если причина во всем? Экономика, политика, выбросы, агрикультура, медицина…вплоть до религии, психологии, наши базисные истории, через которые мы воспринимаем мир? Мы стоим перед лицом бесполезности контроля и необходимости перемен.

Позвольте довести аргумент о межсуществовании до крайности. Скептики климатических изменений часто винят солнце в климатических колебаниях, которое разумеется не зависит от человеческих действий, правильно? Я посмею возразить, что большая часть людей живших до современности, не согласились бы, что солнце не зависит от человеческих дел. Многие люди древностей имели ритуалы, связанные с благодарением и умилостиванием солнца, чтобы оно продолжало светить. Возможно они знали то, что мы нет? Возможно солнце отстраняется от неблагодарности и жестокости, которое человечество осуществляет на Земле? Что в конце концов оно отразит, как в зеркале наш собственный психоз?

Да, друзья мои, концептуальная революция, которую мы зачиняем, столь глубока. Нам необходимо вновь открыть разум природы, вернуться к нашему первичному анимизму и духовной вселенной. Нам необходимо понимать природу, планету, солнце, почву, воду, горы, камни, деревья и воздух как разумные существа, чья судьба не отделима от нас. Насколько я знаю ни один коренной народ на Земле не стал бы отрицать, что камень имеет своего рода сознание. Кто мы такие, чтобы думать иначе? Неужели результаты научного видения настолько потресающи, чтобы оправдать наглое допущение в противном? Неужели мы создали общество более прекрасное, чем у древних? На самом деле, на примере квантовых частиц видно, что наука сделав полный круг, возвращается обратно к анимизму. Разумеется, научные парадигмы, предлагающие видеть разум во вселенной в основном неортодоксальны, но постепенно они становятся мейнстримом. Взять воду. Выступая из тени гомеопатии и антропософии, и исследований таких маргинальных фигур, как Масару Эмото и великолепного Виктора Шаубергера, идея, что вода жива, или по-крайней мере имеет структуру и индивидуальность, сейчас изучается таким ученым, как Джеральд Полак. Нам по прежнему предстоит пройти длинный путь до того, пока наука приняла или хотя бы расмотрела то, что все во вселенной сознательно. Но представте, что значила бы эта вера при расмотрении взрывного способа добычи с дроблением вскрышной породы, загрязнения подземных вод от фрекинга, и так далее.

Каким бы ни был механизм – парниковые газы, вырубка леса, или солнечные колебания – изменение климата дает нам важное послание. Мы и Земля – едины. Как сверху, так и снизу: что мы делаем друг другу, даже самому крошечному животному или растению, мы делаем всему сущему. Возможно, что все наши маленькие действия оставляют след в мире непонятным для нас образом.

Сноски:

8. Тоже самое можно сказать и про океаны, где чрезмерный вылов рыбы, заболачивание (из-за удобрений и канализации), и другие формы загрязнения могут причинить вред модерирующей функции океанического климата.