Глава 6: Сила

Состояние межсуществования – уязвимое состояние. Это уязвимость наивного альтруиста, верящего любовника, неохраняемого дарителя. Чтобы попасть в него, человек должен оставить позади кажущуюся защиту жизни, основанную на контроле, защищенной стенами цинизма, критики и вины. Что если я дам и не получу взамен? Что если я поверю в высшую цель, и обманусь в своих надеждах? Что если вселенная действительно арена безличностной борьбы? Что если я откроюсь, а мир меня задавит? Эти страхи, в обычном состоянии, гарантирует, что никто не попадет в новое сказание, пока старое окончательно не рухнет. Это не то, что мы получим, а то, во что мы родимся.

То же межсуществование, что делает нас столь уязвимыми, также делает нас столь же мощными. Помните об этом! Действительно, уязвимость и сила идут рука об руку, потому что лишь ослабив гнет раздельного «я», мы можем открыть источник силы за пределом круга наших знаний. Только тогда мы сможем достичь вершин, которые для раздельного «я» невозможны. Другими словами, мы будем способны сделать то, что до сих пор не знали, как осуществить.

Осуществление требует силы. Я могу попросить у вас денег, но как мне это осуществить? Ну, если вы слабый человек, я мог бы физически заставить вас засунуть руку себе в карман. Или приставить оружие к вашей голове – угроза вашей жизни это тоже форма силы. Угроза вашей жизни может быть менее явной. Например юридическая сила основывается в конечном итоге на физической силе: если вы не будете слушаться директив суда, рано или поздно человек с наручниками и оружием появится перед вашим домом. Также, экономическая сила основана на ассоциации денег с комфортом, безопасностью и выживанием.

Также есть психологическая сила, и этот термин больше чем просто метафора. Она относится к системе рычагов мотиваций привязанных к личной безопасности, в особенности желанию быть принятым сообществом или родителями. Наше обучение в использовании психологической силы начинается в детстве, с условного одобрения или отвержения родителя, уходящее корнями в возможно самый глубинный страх любого молодого млекопитающего: быть брошенным матерью. Оставленный один кроха млекопитающий своим плачем по своей матери привлечет внимание любого хищника в диапазоне слышимости, риск равносильный смерти. Использование этого смертельного страха равносильно приставлению пистолета к виску. Многие современные родители используют эту тактику страха: обвинительный «Как ты можешь!» «Что с тобой не так?» «О чем ты думал?» и возможно самый зловредный способ, манипулетивная похвала: “Я тебя признаю если только ты сделаешь то, что я тебе разрешила.” Мы учимся стараться быть “хорошим мальчиком” и “хорошей девочкой,” слово хороший здесь подразумевает, что мама и папа признают тебя. В конце концов мы воспринимаем отвержение как самоотвержение – вину и стыд – и мы воспринимаем условное одобрение как условное самоодобрение. Разрешить себе быть принятым ощущается как нечто блаженное, отрицание же крайне неприятно. Блаженное чувство находится в центре того, что мы называем “хорошо.” Можно порепетировать: говорите про себя, “Я хороший. Я хороший человек. Некоторые люди нехорошие, но я не такой – я хороший человек.” Если вы по настоящему будете думать эти слова, вы почувствуете, что в блаженном чувстве, которые они вызывают заключено нечто глубинно детское.

Условное самоодобрение и самоотвержение являются мощными механизмами самоконтроля: применение психологической силы на сомом себе. Мы глубоко зависимы от нее; возможно это самое фундаментальная из того, что я называю “привычками разделения.” Мы зависимы и крайне уязвимы перед лицом любого представителя власти или правительства, который может взять на себя роль родителя: арбитр добра и зла, дающий или удерживающий свое одобрение.

Та же зависимость влияет и на наши попытки изменить других людей и мир. Мы вызываем чувство вины такими девизами, как “Ты часть проблемы или часть ее решения?” Мы объявляем участие каждого из нас в импереалистическом грабеже Западной цивилизации, экоциде, уничтожении культур, и геноциде. Мы стараемся манипулировать тщеславием людей, чьи действия мы надеемся изменить: если ты будешь вот это, то ты хороший человек.

Мы столь же привычно применяем силу к политикам и корпорациям. Стимулом может быть угроза публичного оскорбления или публичная благодарность и положительный имидж. Это может быть угроза суда или остановки предвыборной гонки. Финансовая угроза или наоборот финансовый стимул. “Практикуй меры по защите окружающей среды, потому что в конечном этого это тебе будет финансово выгодно.”

Какое видение мира, какую историю мы таким образом усиливаем, используя подобные тактики? В таком видении вещи случаются лишь когда применяется сила. Эти тактики словно говорят, “Я тебя знаю. Ты беспринципный, рациональный борец за свою материальную или генетическую выгоду.” Допуская это, мы стараемся использовать нашу личную выгоду в качестве рычага. Мы проделываем тоже самое с другими людьми и с собою.

Я не хочу сказать, что мы должны ограничить себя в похвале или несогласии, или стараться не дать кому-либо влиять на нас. Как существа, связанные друг с другом, мы отражаем на себе то, что мы даем миру. Нет ничего предосудительного хвалить смелые решения, которые движут нами, или выражать гнев и печаль по поводу решений, несущих вред. Когда они используются с манипулитивной целью, то проистекают из видения мира с точки зрения силы.

Привычное применение различных сил имеет глубокие корни. В научной парадигме, который хоть и устарел, но по прежнему определяет наше практичное видение мира, ничто во вселенной не может изменится, пока к нему не применят силу. Власть над физической реальностью предназначена тому, кто способен взять под контроль самое большое ее количество, и кто имеет самую полную, точную информацию где ее использовать. По этой причине жаждующие власти часто помешаны на контроле информации.

С этой точки зрения, ничто “просто так не происходит,” а происходит лишь если кто-то заставит это случиться, и “заставит” означает применение силы. Мы должны брать оттуда, контролировать, и на нее проецировать наши замыслы, используя все больше и больше силы, применяя эту силу все с большей и большей точностью, чтобы в конечном счете стать декартовскими властелинами и хозяевами природы.

Обратите внимание, как слово “практичный” глубоко проникло в грабительский менталитет нашей цивилизации?

Не думаете ли вы, что живя согласно системы верования Века Разделения, мы ничего больше не создадим кроме еще большего разделения?

Контроль плодит собственную необходимость. Поэтому когда мы травим землю пестицидами, появившиеся суперсорняки и супернасекомые требуют повышенной дозы пестицидов. Когда кто-то садится на диету, и пытается контролировать собственное желание много не есть, в какой-то момент накопившееся желание выходит на свободу и приводит к перееданию, за чем следуют новые попытки взять ситуацию под контроль. И когда человеческие существа держатся в маленьких помещениях, под наблюдением, их время поделено согласно расписанию, в классах, в офисах, делающие все из-под палки, они находят способы восстать различными способами, иногда нерационально и насильственно. Ага, мы думаем, значит нам необходимо еще больше контролировать этих людей. Как и с пагубной привычкой, эти возрастающие усилия по контролю в конце концов приводят к оскуднению всех доступных ресурсов: личных, социальных и планетарных. Результатом является кризис, который технологии контроля могут отсрочить, но не решить. И каждая отсрочка все больше уменьшают те ресурсы, что еще остались доступными.

Очевидно, что «практичное» больше не работает так как раньше. То, что мы считали раньше практичным не удовлетворяет наши нужды, а также оно все меньше способно выполнять требования в своей сфере: практичное более таким не является. Нравится вам или нет, но мы рождаемся в новый мир.

Эта книга – призыв оставить мышление основанное на контроле, чтобы мы смогли достичь вершин, далеко за пределом способностей силы. Это приглашение в радикально отличное понимание причин и следствий, и следовательно радикально отличное понимание, что является практичным. Действуя надлежащим образом, наши принятые решения часто кажутся для тех кто живет по старым парадигмам, наивными, непрактичными, безответственными. Мы также ощущаем их той частью «я», которая еще живет в старой истории – и в этом плане я ничем не отличаюсь от вас. Вы возможно узнаете этот голос – критичный, сомневающийся, уничижающий, разделяющий. Он хочет, чтобы мы остались маленькими, в безопасности, защищеными в наших мыльных пузырьках контроля. Моя цель не уговорить вас воевать с этим голосом или очиститься от него; одно лишь признание его существования приводит к тому, что он начинает терять свою силу.

Все это не подразумевает, что мы никогда не должны использовать силу, или мы должны бросить все формы аккультурации, зависящие от поощрения со стороны родителей, старших и группы. Они всегда останутся важными для человеческой жизни. Однако наши глубоко сидящие идеалогии ослепили нас к другим способам привнесения перемен в жизнь. Эта книга исследует возварщение силы (а также рациональности, линейного мышления) в надлежащее ей место.